Воротился старик ко старухе
Что же он видит? Высокий терем
На крыльце стоит его старуха
В дорогой собольей душегрейке,
Парчовая на маковке кичка,
Жемчуги огрузили шею,
На руках
золотые перстни,
На ногах красные сапожки.
Перед нею усердные слуги;
Она бьет их, за чупрун таскает.
Говорит старик своей старухе:
«Здравствуй, барыня сударыня дворянка!
Чай, теперь твоя душенька довольна».
На него прикрикнула старуха,
На конюшне служить его послала.
Неточные совпадения
Она уставилась было взглядом на
золотой лорнет Петра Петровича, который он придерживал в левой руке, а вместе с тем и на большой, массивный, чрезвычайно красивый
перстень с желтым камнем, который был на среднем пальце этой руки, — но вдруг и от него отвела глаза и, не зная уж куда деваться, кончила тем, что уставилась опять прямо в глаза Петру Петровичу.
Это был очень молодой человек, лет двадцати двух, с смуглою и подвижною физиономией, казавшеюся старее своих лет, одетый по моде и фатом, с пробором на затылке, расчесанный и распомаженный, со множеством
перстней и колец на белых, отчищенных щетками пальцах и
золотыми цепями на жилете.
— Баста! — крикнул я и дрожащими руками начал загребать и сыпать
золото в карманы, не считая и как-то нелепо уминая пальцами кучки кредиток, которые все вместе хотел засунуть в боковой карман. Вдруг пухлая рука с
перстнем Афердова, сидевшего сейчас от меня направо и тоже ставившего на большие куши, легла на три радужных мои кредитки н накрыла их ладонью.
Г-н Беневоленский был человек толстоватый, среднего роста, мягкий на вид, с коротенькими ножками и пухленькими ручками; носил он просторный и чрезвычайно опрятный фрак, высокий и широкий галстух, белое, как снег, белье,
золотую цепочку на шелковом жилете,
перстень с камнем на указательном пальце и белокурый парик; говорил убедительно и кротко, выступал без шума, приятно улыбался, приятно поводил глазами, приятно погружал подбородок в галстух: вообще приятный был человек.
По блестящему паркету разгуливали в вычурных костюмах и первые «персонажи», и очень бедно одетые маленькие актеры, хористы и хористки. Они мешались в толпе с корифеями столичных и провинциальных сцен и важными, с
золотыми цепями, в
перстнях антрепренерами, приехавшими составлять труппы для городов и городишек.
— Недавно на триста рублей всякого платья заказал, — хвастался Кишкин. — Не все оборвышем ходить… Вот часы
золотые купил, потом
перстень…
Лицо Савелия по-прежнему имело зеленовато-желтый цвет, но наряд его был несколько иной: вместо позолоченного
перстня, на пальце красовался настоящий
золотой и даже с каким-то розовым камнем; по атласному жилету проходил бисерный шнурок, и в кармане имелись часы; жидкие волосы на голове были сильно напомажены; брюки уже не спускались в сапоги, а лежали сверху сапог.
Что за кафтан был на судье, что за мундир на городничем, и вдобавок ко всему между двух деревенских чучел в женском платье, то есть между женой и свояченицей, Кальпинский во французском шитом кафтане, с двумя часовыми цепочками, с
перстнями на пальцах, в шелковых чулках и башмаках с
золотыми пряжками.
Одну оду написал —
перстень получил! другую оду —
золотые часы получил!
В последний раз помню перед своими глазами плавные движения правой руки Аги с его толстым серебряным
перстнем на большом пальце. Кольцо очень толстое, в виде веревки, с поперечными
золотыми насечками. Меня всегда интересовало, почему он носит кольцо на большом пальце, но я, по обыкновению, не спрашивал его, а узнал через много времени, увидав стариков-горцев, носивших так же кольца.
В дверях главной залы появился новый субъект, красивый, щегольски одетый мужчина средних лет, с ловко расчесанной на обе стороны бородкой. На руках его горели дорогие бриллиантовые
перстни, а из-под темной визитки сбегала по жилету толстая, изящная
золотая цепь, увешанная брелоками.
Ну, мы и ходим по избам да покупаем, а Аркадий Павлыч придет куда в избу да перстеньком на окошке в стекле и оставит заметочку, значит в перстне-то брильянт был, так он брильянтом-то и запишет, сколько этого
золота купили и когда.
Одною из оригинальных черт Семена Николаевича был обычай, по которому каждый воскресный день утром, когда барин был еще в халате, камердинер, раскрывши в кабинете запертый шкаф, ставил перед Семеном Николаевичем на большом блюде груду
золотых, а на меньшем собрание драгоценных
перстней и запонок, и Семен Николаевич мягкою щеткою принимался систематически перечищать свою коллекцию.
Рассказчик показал нам руку, на которой на одном толстом, одеревянелом пальце заплыл старинной работы
золотой эмальированный
перстень с довольно крупным алмазом. Затем он продолжил рассказ...
Да из собора я послал Нефеда,
Чтоб из дому несли, что подороже:
Жены Татьяны поднизи и серьги,
Весь жемчуг,
перстни, ферязи цветные,
Камку и бархат, соболь и лисицу;
Да взяли б у святых икон взаймы,
На время только, ризы
золотые.
Пошлет Господь, оправим их опять.
Входит Дарьялов во фраке, в белом галстуке, белых перчатках, но по-прежнему чем-то раздосадованный и озабоченный. За ним идет Прихвоснев, лопоухий господин, с огромными ноздрями, в пестром платье, с
золотой толстой цепочкой, с
перстнями, кольцами.
В чашу с чистою водой
Клали
перстень золотой,
Серьги изумрудны...
Дивуется небывалый новичок низким поклонам, что ему, человеку заезжему, незнакомому, отвешивают стоящие за буфетом дородные приказчики и сам сановитый хозяин с дорогими
перстнями на пальцах и с
золотой медалью на застегнутой наглухо бархатной жилетке.
На груди большая
золотая цепь с брелоками, на мизинце мелькает крошечными яркими звездочками бриллиантовый
перстень.
Я принес тебе подарок,
Подарочек дорогой,
С руки
перстень золотой,
На белую грудь цепочку,
На шеюшку жемчужок,
Ты гори, гори, цепочка,
Разгорайся, жемчужок!
Ты люби меня, Дуняша,
Люби, миленький дружок!
Здравствуй, светик мой Наташа,
Здравствуй, ягодка моя!
Я принес тебе подарок,
Подарочек дорогой.
Подарочек дорогой:
С руки
перстень золотой,
На белу́ю грудь цепочку,
На шеюшку жемчужок.
Ты гори, гори, цепочка,
Разгорайся, жемчужок!
Ты люби меня, Наташа,
Люби, миленький дружок!
Был он в архалуке из тармаламы, с толстой
золотой часовой цепочкой по борту; на голове сияла
золотом и бирюзами расшитая тюбетейка, и чуть не на каждом пальце было по дорогому
перстню.
Я принес тебе подарок,
Подарочек дорогой,
С руки
перстень золотой…
Я принес тебе подарок,
Подарочек дорогой,
С руки
перстень золотой,
На белую грудь цепочку,
На шею жемчужок.
Ты гори, гори, цепочка,
Разгорайся, жемчужок!..
Полюби меня, Дуняша,
Люби, миленький дружок!..
С упоением вслушивалась она теперь в передаваемый Наташей старинный обряд обручения дожей с Адриатическим морем. Волны народа… Пестрые наряды… певучая итальянская речь… Гондола, вся увитая цветами… И сам дож в
золотом венце, под звуки труб, лютней, литавр поднимается в лодке со скамьи, покрытой коврами, и бросает
перстень в синие волны Адриатики при заздравных кликах народа…
Из дому выходит Федор Иванович; он в поддевке из отличного сукна, в высоких сапогах; на груди у него ордена, медали и массивная
золотая цепь с брелоками: на пальцах дорогие
перстни.
Хороший густоцветный александрит немного менее карата, а брильянты каждый только по полукарату. Это опять, очевидно, с тем, чтобы брильянты, изображающие дела, не закрывали собою главного скромного камня, который должен напоминать самое лицо благородного деятеля. Все это вделано в чистое, гладкое
золото, без всякой пестроты и украшений, как делают англичане, чтобы
перстень был дорогим воспоминанием, но чтобы от него «деньгами не пахло».
Из Киева молодой Оленин был отправлен курьером в Париж, с подарками к министрам французского двора: Монмареню, иностранных дел —
перстень с прекрасным солитером; наследникам Верженя — полная коллекция российских
золотых медалей; графу Сегюру, сухопутных сил — соболий мех и фельдмаршалу де Кастри —
перстень с солитером.
Атласная голубая повязка, блистающая
золотыми звездочками, с закинутыми назад концами, облекала ее головку; спереди и боков из-под нее мелькали жемчужные поднизи, сливаясь с алмазами длинных серег; верх головы ее был открыт, сзади ниспадал косник с широким бантом из струистых разноцветных лент; тонкая полотняная сорочка с пуговкой из драгоценного камня и пышными сборчатыми рукавами с бисерными нарукавниками и зеленый бархатный сарафан с крупными бирюзами в два ряда вместо пуговиц облегали ее пышный стан; бусы в несколько ниток из самоцветных камней переливались на ее груди игривыми отсветами, а
перстни на руках и красные черевички на ногах с выемками сзади дополняли этот наряд.
Уж я
золото хороню, хороню…
Чисто серебро хороню, хороню.
Думай, гадай, девица,
Отгадай, красная,
В мои руки былица,
Змеиное крылице.
С дворянством проиграла, проиграла,
Вечер
перстень потеряла, потеряла,
Пал, пал
перстеньВ калину, малину,
Очутился
перстеньДа у дворянина и т. д.
Княжич подносил к огню то цепь
золотую с медвежьими головками или чешуйчатый
золотой пояс, то жуковины (
перстни) яхонтовые и изумрудные, то крестики, монисты, запястья, запонки драгоценные; любовался ими, надевал ожерелья себе на шею и спрашивал дьяка, идут ли они к нему; брал зерна бурмицкие и лалы в горсть, пускал их, будто дождь, сквозь пальцы, тешился их игрою, как настоящее дитя, — и вдруг, послышав голос в ближней комнате, бросил все кое-как в ларец.
Так и сияло от него
перстнями,
золотом массивных цепей с разными побрякушками и дорогими булавками в виде пылающего сердца, колчана со стрелами и голубя, несущего во рту письмо.
Его глазам представились пачки бумаг. Он вынул их. Под ними оказалась пачка серий, десять полуимпериалов и несколько штук кредитных билетов разного достоинства,
золотые часы с цепочкою и бриллиантовый
перстень.
Чудесен рассказ показался царю:
«Мой кубок возьми
золотой;
Но с ним я и
перстень тебе подарю,
В котором алмаз дорогой,
Когда ты на подвиг отважишься снова
И тайны все дна перескажешь морскова».
Перстень на среднем пальце правой руки сиял своею
золотою, филиграновой оправой, а не камнем в ней, который не отличался ничем от голыша.
Прозоровские только недели две как вернулись в Москву из деревни. Иван Андреевич в том же своем стареньком халате, в котором принимал князя Баратова, когда тот приехал делать предложение его дочери, мелкими шажками ходил по кабинету и не переставал на ходу вертеть двумя пальцами правой руки
золотой перетень, надетый на указательный палец левой. Это упражнение с
перстнем служило признаком необычайного волнения Ивана Андреевича.